«Робот-зазнайка» и другие фантастические истории - Генри Каттнер

– Безвозмездно предоставляются всем желающим, – сказал Теркелл. – Ответь-ка мне, приятель. Когда мы раздавали земное продовольствие, кто-нибудь из вас, прохвостов, хоть слово против вякнул? Черта с два, брали со всем удовольствием. Потом мы попросили вернуть часть продуктов и что услышали? Нет юридического основания претендовать на подобный возврат. Собственность – это девять статей закона и все такое, и у нас есть полное право раздаривать свое имущество. Чем мы сейчас и занимаемся. Какие претензии?

У Джораст в глазах появился необычный блеск, и она кивнула:

– Очевидно, он прав. Эти земляне находятся под защитой закона. Их действия не причиняют существенного ущерба.

«Неужели догадывается, что на самом деле происходит? – подумал наблюдавший за ней Теркелл. – Может, она на нашей стороне?»

Начальник над всеми столичными таркомарами густо позеленел, круто повернулся и ушел. Джораст окинула землян напоследок загадочным взглядом и тоже удалилась.

– Я по-прежнему как деревянный, – пожаловался через неделю на борту «Доброжелательного» Майк Парящий Орел. – И есть хочется. Долго еще нам ждать харчей?

Теркелл передал через люк венерианину «силовую таблетку» и вернулся к товарищам, потирая руки и ухмыляясь:

– Спокойствие. И терпение. Эй, шкипер, в чем дело?

Мунн кивнул на Андерхилла:

– Спроси у мальчишки. Он несколько минут назад возвратился из Вайринга.

– Там такое творится! За одну неделю все перевернулось вверх дном. Мы попали в яблочко. Венериане, зарабатывающие сдельно, заинтересовались нашими таблетками: чем выше производительность труда, тем больше фалов в кармане. Все-таки инстинкт состязательности – явление универсальное.

– Продолжай, – попросил Бронсон. – Как это понравилось большим шишкам с ящеричьими рожами?

– Совсем не понравилось. Ведь наш удар пришелся по экономической системе, которая веками оставалась неизменной. Скажем, до сих пор венерианин мог заработать ровно десять софалов в неделю, отштамповав ровно пять тысяч бутылочных крышек. А таблетки Стива позволяют сделать восемь или десять тысяч крышек, ну и выручка будет соответствующей. Парень у соседнего станка видит это и спрашивает: «Какого черта?» – и идет к нам за «силовой таблеткой». Прелесть в том, что не всякая работа может оплачиваться по принципу «от достигнутого». Например, труд оператора погодной машины измеряется потраченным временем, а не количеством дождевых капель.

Мунн кивнул:

– Ты намекаешь на зависть?

– Вот именно, – ответил Андерхилл. – Прикинь, оператор погодной машины получает десять софалов в неделю, вровень со штамповщиком бутылочных крышек на сдельщине. А теперь штамповщик зарабатывает двадцать софалов. Наш погододел считает себя несправедливо обиженным. Он готов употреблять «силовые таблетки», но это никак не отразится на его производительности. Тогда оператор идет к начальству и требует прибавки к зарплате. Если получает ее, экономика расстраивается еще сильнее. Если не получает, то собирает вокруг себя недовольных коллег и организует движение против трудовой дискриминации. Встретив отпор таркомаров, они придут в бешенство. И будут бастовать!

– Таркомары запретили работать тем, кто употребляет «силовые таблетки», – сказал Майк Парящий Орел.

– И тем не менее венериане все идут и идут сюда за стимуляторами, – возразил Теркелл. – Демонстрация удалась на славу. Я делаю таблетки послабее, потому что осталось мало сырья, но теперь на руку нам играет сила самовнушения.

Андерхилл улыбнулся:

– Итак, здешний экономический базис – человеко-час – пошел вразнос. Мы удачно подкинули гайку в мотор. Уже по всей Венере ползут слухи, и в других городах жители спрашивают, почему у половины столичных тружеников резко повысился заработок. Нам помогает равный стандарт обмена, единая для всей планеты денежная система. Веками здесь ничего не менялось, и теперь…

– И теперь, – подхватил Мунн, – эта глыба валится. У машины с отлично подогнанными, прочно соединенными частями обнаружился роковой изъян. Не было гвоздя – подкова пропала… Таркомары утратили хватку. Разучились чинить свою машину.

– То ли еще будет, – уверенно пообещал Андерхилл. – Стив, к тебе опять за таблеткой.

Он ошибся – пришли Джораст и глава вайрингских таркомаров.

– Будьте достойны имен ваших предков, – вежливо поздоровался Мунн. – Присаживайтесь. Если желаете выпить, у нас найдется пара бутылок пива.

Джораст села, а венерианин остался на ногах. Он раздраженно качался с пятки на носок и метал в землян недобрые взгляды.

– Мальси очень расстроен, – объяснила женщина. – Столько неприятностей из-за этих ваших «силовых таблеток».

– Ну какие тут могут быть неприятности? – изобразил удивление Мунн. – Таблетки всего лишь повышают производительность труда.

– Это трюк! Хитрость! – перекосился в гримасе Мальси. – Вы злоупотребляете нашим гостеприимством!

– О каком гостеприимстве идет речь? – ехидно осведомился Бронсон.

– Вы – угроза системе! – гнул свое Мальси. – На Венере не бывает перемен! Так должно быть и впредь!

– А почему? – спросил Андерхилл. – У этого застоя есть только одна причина, и вам она известна. Любой прогресс способен пошатнуть власть таркомаров. Сколько уже веков вы, надсмотрщики, держите в руке кнут? Загнали Венеру в болото, подавляете творчество, гасите инициативу – лишь бы самим оставаться наверху. Но это не может продолжаться бесконечно. Если бы мы не дали толчок переменам, они бы начались самопроизвольно. Рано или поздно рвануло бы обязательно.

Силясь испепелить капитана взглядом, Мальси процедил:

– Прекратите раздавать «силовые таблетки».

– Параграф кодекса? – тихо спросил Теркелл. – Судебный прецедент? Право дарения – одно из старейших на Венере. Можно изменить закон, Мальси, но я не думаю, что народ это одобрит.

– Вот именно, – ухмыльнулся Мунн. – Народ не одобрит произвол таркомаров. Венериане теперь знают, что могут зарабатывать больше. Лишите их этой возможности, и прости-прощай репутация мудрых и честных правителей, заботящихся о благе общества.

Мальси потемнел от злости:

– У нас достаточно власти, чтобы…

– Джораст, вы же администратор, – перебил его Андерхилл. – Можете подтвердить, что мы находимся под защитой ваших законов?

– Подтверждаю, – сказала женщина. – Законы священны… возможно, по той единственной причине, что они всегда предназначались для защиты таркомаров.

Мальси качнулся в ее сторону:

– Это как понимать? Вы на стороне землян?

– Ну что вы, Мальси, конечно нет. Я просто слежу за соблюдением законов, согласно данной при вступлении в должность присяге. Без малейшей предвзятости.

– Раз уж вы так настаиваете, – заговорил Мунн, – мы можем прекратить изготовление «силовых таблеток». Но предупреждаю: это будет всего лишь отсрочкой. Вам не остановить прогресс.

Его слова нисколько не убедили Мальси.

– И прекратите?

– Разумеется. Если заплатите.

– Мы не можем вам заплатить, – упрямо возразил Мальси. – Вы не состоите в таркомаре. Предлагаете нарушить закон?

– Закон, – вполголоса подсказала Джораст, – позволяет вам сделать подарок… скажем, десять тысяч софалов.

– Десять тысяч?! – вскричал Мальси. – Просто смешно!

– А ведь и правда смешно, – кивнул Андерхилл. – Пятьдесят тысяч – вот это уже посерьезнее. Их нам хватит на год.

В люк заглянул венерианин и сообщил:

– Нынче я заработал вдвое больше дифалов, чем обычно! Не подарите ли еще «силовую таблетку»?

Увидев Мальси, он